Белиловский Михаил - Давидка
Михаил Белиловский
Давидка
(рассказ в слезах)
Нет тебя больше, Давидка. Я, кажется, никогда раньше так тебя не
называл, - стройненького, худощавого, подвижного 60-ти летнего друга моего.
Не называл? Разве?
Что это я, - не называл тебя так? Именно так тебя и называл. Но теперь,
это слово звучит по другому. В этом звуке теперь не только ты, но все, что
тебя раньше окружало, и было тобой окрашено, освещено, озвучено.
И вот, это "все" осталось и осиротело...
Ты часто думал о том, как было там и как оно теперь здесь. Стоило, не
стоило.
Что было там? Там была трагическая смерть твоей жены, которую ты в свое
время принял с двумя ее маленькими девочками, воспитывал их, как родных ...
А потом, когда выросли, их выезд из страны. Младшая на землю обетованную,
старшая в Америку... Ничего не оставалось делать... В Киеве оставил трех
комнатную квартиру в центре и женщину, с которой собирался разделить вторую
часть своей жизни здесь. Она не решилась покинуть родину.
И оказался здесь один. Правда, дочь, внучка, сваты, но... один в своих
стенах.
Да, дорогой, там ты по работе мог быть уверен в завтрашнем дне и
только. И то, не очень. А вот под кожей, где гены наши, где оседает наша
история, всегда гулял мороз от страха при мысли о том, что могло быть через
месяц, год с нашими детьми и внуками. Она, эта история, черт дери,
повторяется и нередко...
Приехал сюда и приехал. На первых порах, - кругом дружелюбие, внимание,
квартира, учеба, нормальное питание, вроде все, что нужно. И разве ты,
дружище, мог, чтобы только тебе было хорошо. И сразу заговорил... Племянник
у меня в Москве. Парень - голова. С 12-ти лет знал уже на зубок все о
сердце, желудке, почке человека. Врожденный профессор. Там он безусловно
погибнет. И пошли туда твои письма, справки, афидевиты - Афидевит -
документ, удостоверяющий возможность родственника материально поддержать
эмигранта.. Но не решались они никак. А ты давил и давил.
И как же ты был обескуражен и вместе с тем горд услышать от младшей
дочери:
" Отец, мы не хотим в Америку, мы останемся в Израиле".
Время шло. И тебе надо было работать. А кем, где, без знания языка. И
так, чтобы не было даже мысли у дочерей о том, что сам нуждаешься в помощи.
А как раз наоборот, как привык там, помогать им.
Выделенная "жуйкой22 - Обиходное название Еврейского общества помощи
эмигрантам ХИАС. помощь и припасенные деньги кончались. Нашлось место
уборщика на частной почте. Но почта далеко. Двумя автобусами с длительным
ожиданием на пересадочной станции. Работа за пять долларов в час и семь дней
оплачиваемого отпуска, начиная со второго года работы. Порой убирать при
36-ти градусной жаре на улице. Прикинул: стоимость проезда, питание,
квартира, телефонные разговоры, одежда, в общем, туда - сюда и обратно... А
подарки родственникам, близким друзьям и товарищам... Эта последняя статья
расхода далеко не пустяковая здесь. Каждый из них постоянно справляет: день
рождения, годовщину свадьбы, приглашают к себе на государственные,
религиозные праздники... Ну, как? Да с пустыми руками!?
Я смотрел на тебя с молчаливым восторгом. Какая обстоятельность,
расчетливость, скрупулезность, каждая копейка на счету. Ну да, конечно, это
в крови. Там работал сметчиком в строительном деле. Казалось, подумаешь, не
бог весть что. О нет, таки, - нечто! Никто с дипломом там не мог вершить то,
что ты, который его не имел, но проворачивал все, что только можно и то, что
даже было невозможно, по всей громадной стране на уро
