Бахревский Владислав - Нормальная Температура
Владислав Анатольевич Бахревский
Нормальная температура
Волшебная сказка, которая дала название книге, раскрывает таинственный
и поэтичный мир детской фантазии. В книгу вошли также современные рассказы о
деревенских ребятах, самостоятельных и надёжных в дружбе, о ребятах, которые
любят и охраняют природу.
Для младшего школьного возраста.
- Ты зачем бросал в старую ворону льдышками? - спрашивает мама.
Что тут ответишь? Молчит Илюха.
- Ты почему у Танечки отнял лыжи?
- Я ей отдал.
- Он с обрыва прыгал! - кричит Танечка.
- Подумаешь, один раз, - мрачно соглашается Илюха.
- Не один, а два раза ты прыгал.
- С какого обрыва? - Глаза у мамы становятся круглые, как копеечки. -
От сосны?
- От сосны! - злорадствует Танечка.
- Ты забыл, что твой отец, настоящий лыжник, на этом злосчастном обрыве
сломал ногу?
- Я же маленький! - не соглашается Илюха. - У маленьких кости гибкие.
- Кости у него гибкие! - кричит мама гневно. - Разве это сын? Это!..
Сосульку грыз, со взрослыми, со здоровенными парнями снежками кидался...
Бабушку Весёлкину с ног сшиб...
- Я извинился. Я её из снега достал.
- Но ведь и это не всё! - скорбно говорит мама.
- Не всё! - торжествует противнейшая из самых противных девчонок,
доставшаяся хорошему человеку в родные сестры. - Ты ещё мне и моей
подруженьке Аллочке натолкал снегу за воротник. И теперь у меня -
температура!
Илюха опускает голову.
- Они наябедничать грозились. Чего ж было делать-то?
- А что делать? Одевайся, мама, обувайся и ступай за доктором. Ты ведь,
дорогая мамочка, мало сегодня работала...
Илюха бросается в прихожую за пальто.
- Я сам сбегаю!
- Ну уж нет! - твёрдо говорит мама. - Посиди, дружочек, дома! Будешь
сидеть, покуда Танечке не разрешат выходить. Чтоб ты понял, наконец! Ступай
в свою комнату и учи таблицу умножения.
Такой вот невесёлый выдался вечер.
А ночь получилась и того хуже. Хоть врач приходил, хоть Танечке ещё два
раза ставили градусник, и лекарство она пила, температура у неё поднялась
высокая. Девочка бредила, и всё убегала в бреду. От него, от Илюхи. Она так
и кричала: "Илюха! Илюха! Прячься!"
Только под утро лекарство, наконец, подействовало, Танечка вспотела и
уснула крепким сном.
Тогда и мама уснула.
А Илюха уснуть никак не мог.
Ну, спрашивается, чем ему помешала старая ворона? Она у них, как своя.
Если её нет на верхушке сосны, и поглядеть не на что. Илюха, прежде чем
задачки решать, всегда на сосну глядит. У него своя примета: сидит ворона -
значит, задачка простая, а не сидит - лучше и не браться. Ни за что с
ответом не сойдётся.
И с большими дураками зря связался. Они разве понимают, что ведь и
вправду - лбы. Федул этот такие снежки жмёт - хуже булыжника.
Илюха пощупал синяк на боку. Здоровенный. Если бы не бабушка Весёлкина,
Федул ни за что бы в него не залепил!
Илюха убегал, а бабушка - вот она. Тропа узкая, снег глубокий. Сама
виновата, загородила дорогу и кричит: "Светы! Светы!"
Какие "светы"?
Илюхе стало вдруг стыдно: взялся себя выгораживать.
Чего уж там! С девчонками ума хватило связаться. Танечка-то, как
сосулька, тоненькая, недаром мама говорит: "Светочка ты моя!" Каждую зиму
болеет. И вот опять. Из-за братца родненького.
"Вырасту большой, возьму я тебя, сестричка, к себе на корабль. И на
экватор махнём! Пропалю до черноты. Чтоб уж никакая простуда не брала".
И опять Илюха оборвал себя:
"Экватор! Ты ещё вырасти, выучись".
Горько стало Илюхе: ни разу - вот ведь, что обидно! - ни единого разу
не сделал он для Тане